Сталин сидел в своей шикарной машине и лениво вертел в руках мобильник. Он устал. Устал от всего, от бесконечной череды дел, от друзей, от взрослых детей, воспринимавших его только в качестве банкомата, он устал от жизни… День был невыносимо жаркий, как впрочем, практически все летние южные дни. Вокруг ярко зеленели листья, узоры цветов, пробивающихся даже сквозь трещины асфальта (южная земля щедра на подарки) радовали глаз, небо было ярко-синим, без единого облачка и огромный золотой солнечный диск окутывал землю горячими лучами. Он бесцельно разглядывал прохожих, и вдруг словно ушат ледяной воды вылили на его разгоряченную голову: по тротуару неспешным прогулочным шагом шла она. Его маленькая принцесса. Она ничуть не изменилась, те же глаза, те же волосы, та же точеная фигурка… Он сам не заметил, как выскочил из машины.
Ее смех был все таким же. Она вежливо ответила на его стандартные вопросы, задала несколько ему в ответ и, сославшись на какие-то дела, ушла. А он почему-то не смог предложить ей подвезти. Потом он стал искать встреч с ней. Не понимая самого себя, он звонил ей утром и вечером, он дарил ей цветы, он думал о ней днем, он видел ее во сне по ночам, он бросал к ее ногам весь мир. А она смеялась в ответ своим волшебным смехом, часто исчезала, часто просто игнорировала его. Она обещала ему рай и тут же забывала об этом. А он был готов умереть ради этой жестокой эгоистки, которую он все еще видел маленькой принцессой. Он стал много пить, он проводил ночи в модных клубах, исполняя ее прихоти, он перестал быть Сталиным, он стал воском в ее руках. А зачем воск снежной королеве? Разве только чтоб лепить из него что-то, на свое усмотрение, играть. И она играла. Она даже не скрывала, что он у нее не единственный, он прощал. Она совершенно не ценила его, он прощал. Она оскорбляла его, он прощал. Но сердце не может все время прощать и страдать, ему нужна какая-то отдушина, чтоб жить. И он стал принимать наркотики. Под их действием он видел себя - сильного и могущественного, а рядом - маленькую принцессу, столь безумно любившую его. Наркотики убили его.
Он умирал у нее на руках. В один миг мир перевернулся, все перестало иметь смысл. Сердце разорвалось на тысячи мелких кусочков, каждый из которых стал причинять невыносимую боль. Солнце стало черным, а все вокруг - невыносимо чужим. Он гладил ее волосы, что-то шептал, но она уже не понимала. Смерть сделала его речь непонятной, а потом и вовсе заглушила ее…
Следователь Василенко, матерясь про себя последними словами, взбирался по темной шаткой лестнице на второй этаж полужилого развалившегося дома. Глаза слипались после очередной бессонной ночи, ему жутко хотелось кофе, но вместо завтрака ему пришлось тащиться на этот дурацкий вызов. "Гребаные наркоманы!" в сердцах сказал он и толкнул дверь.
"Я пришла, думаю, свет забыла, а она лежит, миленькая, что ж такое то, спит будто, что ж такое то, молодая совсем…"
Маленькая седая старушка сидела и причитала напротив участкового, который примостился с листком бумаги на шаткой тумбочке и записывал показания хозяйки сего жилища. Кроме тумбочки в комнате стояла раскладушка, которой, по всей видимости очень давно не пользовались и кресло…
"Жила она у меня, давно как то жила, сдавала я ей комнату, я уж и забыла, а она приходит, сдай, говорит, снова, я думаю зачем ей, вон какая стала, а она деньги сует, умоляет… я ж не отказала, хочется человеку, пусть, думаю, живет…" Василенко словно в тумане слушал причитания старушки, а сам не отрываясь смотрел на девушку, полулежащую в кресле. Не было никаких сомнений: она мертва. Девушка была очень красива и, судя по одежде и украшениям, явно не нуждалась. Кто она, что делала здесь в этой убогой комнатушке? У него создалось ощущение, что он уже видел ее где то, видел эти длинные светлые волосы, а черты лица были странно-знакомыми.
"Передозировка у нее!" - Сзади подошел Володя, эксперт из отдела - "Странно вот только, я проверил - раньше она не кололась. Один только укол и судя по всему сама себе, шприц вон, под креслом валяется. И что ей не жилось, красавица, мужики, наверное, толпами бегали. Черт знает, что с молодежью происходит. Жалко. Я б такую на улице встретил - влюбился бы… Королева!" Следователь с трудом сглотнул вдруг подступивший к горлу ком и вышел из комнатки.
"Доза наркотического вещества была введена самостоятельно, шприц, обнаруженный под креслом с трупом, имеет отпечатки пальцев только гражданки Х. В руках трупа в момент обнаружения находилась зеленая плюшевая игрушка", - Василенко прикурил сигарету и продолжил отчет, - "Никто из знакомых погибшей не мог назвать причины, толкнувшей ее на самоубийство…". Василенко откинулся на стуле и затянулся. Кажется, он знал причину. Он вспомнил, где видел эту девушку. Несколько лет назад, на побережье. Она шла по набережной рука об руку с известным криминальным деятелем. Василенко был удивлен тогда, Сталин, в отличие от друзей, никогда не тратил ни время, ни деньги на молодых дам. Да и девочка была не похожа на особу легкого поведения. Он вспомнил ее взгляд - восхищенный, полный любви и почитания. Василенко даже позавидовал тогда, на него так девчонки не смотрели.
Сталин умер месяц назад, существенно облегчив жизнь некоторым представителям правоохранительных органов, ходили слухи что он увлекался наркотиками… А теперь эта девушка. Правда она сильно изменилась, но оперуполномоченный перестал сомневаться в своих догадках, когда обнаружил на голой стене комнатушки неровную надпись, сделанную черным маркером: Я не отдам тебя никому, даже в обмен на все черное море…
