[SIZE=+1]
[B]Политкорректность: не вранье, а лицемерие (продолжение)[/B]
[FONT=Geneva]
В защиту лицемерия как «основы цивилизации» в свое время ярко выступил либеральный публицист Александр Тимофеевский. Наверное, многие смотрели замечательный фильм Дэвида Линча «Человек-слон» о получеловеке-полуживотном, которым восхищается высший свет викторианского Лондона. Взяв в качестве примера персонажа из этого фильма — Джона Меррика, критик доказывает, что к человеку-чудовищу, которого вытаскивают с самого дна, светское общество отнеслось с подчеркнутой терпимостью и чуткостью потому, что усматривает в нем воплощение «того, что есть подспудно» в каждом из нас, — некой «темной подноготной» реальности, к которой причастен каждый без исключения. Но вместе с тем — делает вывод Тимофеевский — именно из-за этого ее демонстративно не замечают.
Он поясняет: «Подчеркнуто не замечая его увечья, в прямом и переносном смысле убрав все зеркала, эти люди заботятся не о Человеке-слоне, а о себе. Они гуманны вынужденно. Потому что понимают, что здоровый белый гетеросексуальный мужчина с университетским дипломом, может, и абсолютное большинство, но вообще-то — абсолютная фикция: всегда найдется кто-то поздоровее, белее, гетеросексуальнее, с более престижным университетским дипломом, и для него вы, конечно, будете Человеком-слоном.
Представители высшего света не зря так не любят видеть страдания. И не зря боятся чужих мучений больше своих. Они хорошо знают, что их комфорт непосредственно зависит от комфорта окружающих людей... Светский человек больше всего боится застать ближнего в столь несчастливом положении. С черными он желает выглядеть черным, среди инвалидов — безруким, а с папуасами есть руками. И это не высокая нравственность, не человечность, не система взглядов и даже не воспитание, а инстинктивный способ выжить».
Следовательно, лицемерие, согласно либеральной точке зрения, является не просто умышленным игнорированием реального состояния вещей (бедности, голода, насилия, болезней) — как раз наоборот, обо всем этом люди знают или догадываются. Лицемерие — это, по словам автора, ни много ни мало, «инстинктивный способ выжить». Но такой вывод как-то не согласуется с посылом. Ведь речь шла о том, что кто-то страдает от бедности, голода, дискриминации, и подвергается преследованиям или пыткам, а потом нам сообщают, что «не видеть этих страданий» — это и есть «инстинктивный способ выжить». Критик не говорит нам этого, но сам Дэвид Линч показывает в фильме, что речь идет о лицемерии чисто классовом — лицемерии буржуа.
Буржуазное лицемерие заключается в том, что вежливое незамечание в другом существе его бедности, недостатков, увечий, странностей (короче — радикальной непохожести) никоим образом не является наивным, искренним, а сохраняет в себе долю вынужденности, осознанного принуждения. Нужно замечать, чтобы лучше не замечать. Возможно, истинное лицемерие либералов заключается не в деликатном искусстве незамечания увечья Человека-слона, а того мира балаганной наживы, ярмарочной продажности, где стало возможным держать такой «живой товар» в клетках, где и появился этот монстр. Среди светских, тонко воспитанных представителей гражданского общества Человек-слон больше не является цирковым товаром — его невыносимая монструозность является цивилизованным, сублимированным светским театром. Но он так и остается в гетто, в клетке — на этот раз в палате клиники. Следовательно, это существо не принято на равных в социум как полноправный его член — нет, ему уготована определенная локализация, идентичность. Знакомьтесь — это Человек-слон. Вместо товарной стоимости, бомонд сохраняет за Человеком-слоном миф о его «реальной», естественной и «неизбежной» экзотичности.[/FONT]
[/SIZE]
http://www.zn.ua/3000/3050/62817/
